Бронебойщик (СИ) - Страница 11

В это время немцы прорвались к Киеву и эшелон развернули на запад. Мне было по хрену где воевать, в голове звучал приказ генерала, — „Выбивать у них танки!

Уже под самым Киевом эшелон попал под бомбёжку, опытный машинист пытался увести эшелон, но немецкие лётчики были ещё опытней, и первые бомбы упали не на состав, а на дорогу, рельсы от взрыва вывернуло заковыристой фигой эшелон встал, и вот тогда то немцы оторвались по полной. Прежде чем их отогнали наши истребители, батальон потерял половину состава. Я же после первых взрывов скомандовал, из вагона! и мы с Пашей и нашим имуществом совершили марш бросок метров на пятьсот, упали под дерево загнанными зайцами. Пока пришли в себя, кино кончилось, немцев отогнали, эшелон догорал, а командиры пересчитывали уцелевших. Уцелел штаб, старшина, и триста- четыреста солдат, в строю я разглядел четыре ПТР. Могло быть и хуже. Оставив взвод похоронить убитых и обиходить раненых, батальон пешим маршем двинулся к Киеву. Ночью на привале уже была слышна канонада, костров не жгли, ужинали всухомятку. Народ еще находился под впечатлением бомбёжки, для большинства это первые увиденные убитые и раненые товарищи. К вечеру второго дня подошли к Днепру. Мосты немцы не бомбили, им они нужны целые и мы без задержки перешли на правый берег. А вот городу досталось, немцы бомбили ранее разведанные штабы округов, армий, склады. Попадало конечно и гражданским, то тут то там по пути следования батальона нам мы видели разрушенные дома, сгоревшие кварталы частного сектора, настроения это не добавляло. Вышли за город нас отвели, в какой-то лесок на привал, пора уже было, по моим прикидкам мы отмахали за пару суток километров восемьдесят. Перекусив чем бог послал, мы заснули там где сидели. Утром, быстрый завтрак и колонна пошагала вперёд. Время от времени нас бомбили, пару раз прилетало от штурмовиков Хеншелей. Ох и злющая тварь! Вот от них мы понесли такие же потери, как и от первой бомбёжки. Короче говоря к фронту пришёл батальон в составе роты, при одном бронебойном ружье и с двумя пулемётами. Без командира, без штаба, нас возглавил старший лейтенант командир второй роты. В строю остался один офицер, шесть сержантов, старшина и стошестьдесятри солдата. Наконец под вечер нас привели принимать участок обороны. Бойцы которых мы меняли жиденькой колонной человек тридцать молча прошли мимо нас, последний остановился и сказал,

— Маловато вас славяне, нас неделю назад полк здесь стоял. Жмёт сука. Танками давит, потом бомберы, потом пехота, блядь не успеваешь передохнуть их трое ты один. Задрали. Закапывайтесь в землю, она родимая спасает. Оставляем вам свои окопы, блиндажи и кладбище павших. Не поминайте лихом. Поклонился и ушёл. Утро застало нас уже в окопах. Как оказалось они были выкопаны вдоль какой-то речки, местами пересохшей, местами ставшей мелким болотцем. Мост через речушку был взорван, но помехой для немецких танков это не стало пара выгоревших танков стояло на этой стороне реки. Мне надо было определяться с позицией. Самым танкоопасным направлением я посчитал обмелевшую речушку справа и слева от ею же сотворённого болотца. В других местах берег был неприступен для танков из-за обрыва, а луг был явно болотистый. Это я и доложил старшему лейтенанту обходящему позиции.

— Разрешите занять позицию на берегу болотца вон там метрах в ста впереди позиций, мимо меня танки не пройдут, что с права, что слева. Это я вам обещаю. Предупредите сержантов, что танки я не пропущу, пусть не боятся, а вот пехоту ко мне не пускайте, по ходу пьесы я как снайпер офицеров и унтеров ихних отстреляю.

— Добро сержант. иди устраивай позицию.

— Так христиане, обратился я к бойцам, кто донёс сюда боеприпасы для ПТР, прошу сдать мне. Это я ещё при первой бомбёжке озаботился и предложил командирам такую форму транспортировки боеприпасов для своего слонобоя. Каждый солдат взял по два три патрона, в вещмешок, в итоге у меня собралось полторы сотни патронов. Штук тридцать я взял с собой, остальные сдал старшине. Затем мы с Павлом поползли к месту предполагаемой позиции, сделали две ходки затем в две лопаты начали копать окоп полного профиля. Благо берег у болота был метра два высотой, рядом рос куст лещины, если наклонить их над окопом то они хорошо его замаскируют. Была ещё одна причина моего решения уйти так далеко от основной позиции батальона. Линия обороны немцами выявлена и мне не хотелось попасть под снаряд немецкого артналёта или бомбу немецкого авианалёта. Перед глазами стояли те тридцать человек оставшиеся от полка. Земля была мягкая смесь песка и глины, копали споро, и через пару часов три метра окопа было готово. Приказал Паше вырубить два куста мешавшие стрельбе, ветки он приволок в окоп, ими замаскировали позицию. Из окопа покопали ход к берегу и там уже в метре от уреза воды выкопали копанку для воды. Ибо не жрать можно три недели, а пить надо каждый день. Вот тут нам пригодился кусок палатки, накрыли им окоп, набросали сверху травы и веток, получилась идеальная маскировка. Замызганые простыни мы нарезали на полосы измазали травяной зеленью и обмотали им оружие. Во первых маскировка, во вторых намочив тряпки быстрее охлаждаешь ствол. Эх бинокль бы. Я разглядывал в снайперский прицел левый пологий берег. Справа от нас шоссе Житомир-Киев, взорванный мост вдали виднелся лес, слева бывшие колхозные поля и вдали опять лес. Приполз солдатик приволок пару буханок хлеба и четыре банки тушёнки и кисет махорки на двоих.

— Меняю махру на тушёнку, предложил я ему.

— Две банки.