Бронебойщик (СИ) - Страница 14

2 июня 1941 года

И. о. командира батальона н-ского полка н-ской дивизии ст. лейтенант Жмакин В.В.

В тылу позиции поредевшей роты натужно завыл двигателем небольшой броневичок, следом за которым ехал легко узнаваемый зис-5 „Захар"в кузове которого сидело человек десять автоматчиков. Броневик остановился и из него вылез невысокий военный с четырьмя шпалами в петлицах и красной звездой на рукаве. Старший лейтенант подскочил с докладом.

— Товарищ дивизионный комиссар, ввереный мне батальон в составе роты отражает попытки немцев завладеть позицией и выбить нас с опорного пункта.

— Ну пойдём посмотрим твой „опорный пункт“. Комиссар спрыгнул в траншею и по ней дошёл до передовой траншеи. Ого! Да ты брат намолотил тут немцев. Десять танков. Молодца старший лейтенант.

— Два танка не наши товарищ комиссар, а тех кого мы сменили А восемь, наши! Есть у нас бронебойщик. Уникум, товарищ дивизионный комиссар. В начале боя он из снайперки настрелял дюжину офицеров и унтеров, лишил пехоту командиров, а потом, верите, десятью выстрелами убил восемь танков! Уникум!

— Ну и где твой уникум? Позови, хочу сам посмотреть на героя.

— Уполз в засаду, мы ожидаем с часу на час атаку немцев. Справа они попробовали и получили по зубам, теперь думаем попробуют слева по дамбе. Пустят танк потяжелее, и ПТРом его не возьмёшь, так Уникум придумал бутылками с горючей смесью его остановить. Противотанковых гранат у нас нет. Одна надежда на бронебойщика, он видать солдат опытный обстрелянный, страху в нём никакого один азарт, всё твердит, что приказ у него выбивать у немцев танки.

— Ну так правильно, он же бронебойщик.

— Нет, товарищ дивизионный комиссар, он мстит за своих убитых товарищей, обязался уничтожить двести танков, по одному танку за каждого убитого однополчанина.

— ты наградной лист на него выписал?

— Так точно!

— Давай его сюда. Останусь на позиции, хочу дождаться Уникума. Да и посмотреть как он справится с атакой танка.

— Товарищ дивизионный комиссар вам надо отойти в тыл позиции, сейчас немцы накроют наши позиции артогнём, а у нас убежище для личного состава отрыты. В окопе только наблюдатели останутся. И машины прикажите отогнать подальше, не ровен час залетит снаряд, беда будет. Через час. Оглохшие от близких разрывов снарядов и бомб, а на позиции налетели и бомбардировщики, солдаты вернулись в окопы. Комиссар матерясь и плюясь устроился в воронке от бомбы и щурясь смотрел на поле боя. Со стороны немцев по дамбе медленно полз чудовищный изверг французского танкостроения тяжёлый танк „Чар Б-1 Немцы захватили немало французских танков, но больше всего им понравились „Чары“ за их толстую по тем временам броню. 60 мм круговое бронирования не имел ни один немецкий танк. И вот это чудовище пыхтя мотором ползло по дамбе, за ним в ста метрах ползли ещё четыре танка но уже „чистых немца“. Постреливая пушками они создавали что то вроде огневого вала впереди идущего монстра. И вдруг прямо на середине дамбы к танку метнулась неясная фигура, махнула рукой, и над танком взвился черный дым, потом ещё один всплеск огня. Танк остановился и загорелся, люки открылись из танка выпрыгивали танкисты и тут же падали, потом взрыв около танка. И всё. Четыре танка не разворачиваясь уползли, а на дамбе чадил разгораясь танк прорыва.

— Ну что пошли бойцов пусть приведут героя, распорядился комиссар.

— Через полчаса, все стояли и смотрели на лежащего на шинели бойца в рубахе и кальсонах вымазанных болотной грязью и слушали другого бойца такого же грязного как и первый.

— Приполз значит сержант с двумя бутылками и говорит.

— Раздеваемся Паша до исподнего, мажемся болотной грязью, вот тебе бутылка с зажигательной смесью, зажигалка у тебя есть, возьмёшь ещё автомат и гранату, я такой же набор беру. Ползём к дамбе, там маскируемся, и когда танк проползет, бросаем ему вслед бутылки на моторное отделение. Будет один танк, но большой, ты не бойся большие горят даже лучше маленьких. Бутылки кидать тебя учили? Кидаешь как гранату, только поджигаешь вот это эту тряпку. Запомни Паша, сначала смачиваешь тряпку бензином. Да слегка, сам не облейся, поджигаешь и бросаешь. Всё, поползли. Доползли до середины дамбы, а там труба, человек свободно проползёт, вот меня на ту сторону и направил сержант, а сам на этой остался. Танк ползёт, сержант кричит приготовиться, я поджег тряпку и через секунду команда „огонь“ я выскочил и кинул бутылку как учил сержант, на моторное отделение. Танк остановился и из люка на мою сторону вылезли два фашиста, я их одной очередью и убил. А на той стороне слышу взрыв, выполз из трубы, смотрю сержант лежит. Ран на нём нету, только из ушей кровит немного. Живой он! Живой! И солдат заплакал размазывая слёзы по грязному лицу.

— Так, наградной лист по этому подвигу я напишу сам, сержанта обмыть одеть и в машину, я довезу его до медсанбата.

— Товарищ коммисар. Вдруг нарушая субординацию, обратился к полковнику старшина, мы тута среди солдат порешили, ежели он не раненый, а контуженный то это быстро пройдёть. Мы если надо, сто километров его на руках понесём, не забирайте его у нас, и солдаты стеной встали за старшиной, закрывая собою лежащего бойца.

— Ладно, раз такое дело оставлю, но вы сохраните мне его я ещё раз к вам приеду с наградами для героев. С тем комиссар и отбыл. Взяв собой перечень боеприпасов и продовольствия которые были необходимы роте.

— Выписка из наградного листа на младшего сержанта Кожемяку Алексея Алексеевича.