Бронебойщик (СИ) - Страница 28

— Нашли товарищ, командующий стрелка который эсэсовского генерал с неба свалил.

— Зашёл следом, мать моя женщина тут генералов штук пять, а вот и толстый хряк Хрущёв, ну который из них главнее?

— Невысокий генерал помог мне сам вышел на встречу.

— А посмотрите на молодца генералы, прямо любо дорого посмотреть, стать, ордена, усы. Гренадёр. А расскажи ка нам старшина, как ты подстрелил эсэсовца?

— Да просто товарищ генерал. Я ведь охотник. Любил понимаете утиную охоту, берёшь упреждение, бац, — утка наземь. С самолётами то же самое, чутьё у меня, товарищ генерал, я этих самолётов насшибал штук десять, этот одиннадцатый. Кроме того я товарищ генерал на другой день ещё минимум двоих их них генералов завалил. Там же. Приехали суки понимаешь попрощаться с покойным, ну я их и отправил вслед за первым.

— Что прямо на передовую приехали немецкие генералы, вмешался Хрущёв.

— Зачем на передовую в тылу у себя они были, да ружьишко у меня именное под меня сделано на заводе, я из него на полутора километрах в грудь немцу как вам в глаз отсюда попаду. Ответил я Хрущёву.

— Ох и льёшь ты пулю старшина, вступил в спор еще один генерал.

— Так проверить же элементарно, удивился я. Поспрошайте пленных. Послушайте немецкое радио, а насчёт пули так пойдем, выйдем. Ружьишко со мной, покажите цель, я стрельну. У меня всё вот в снайперской книжке все поражения записаны, да покойный комзвода не подписал. Говорил, лично не видел, пописывать не буду. Теперь небось с теми генералами разговаривает, пробурчал я уже по тише.

— А действительно, Иван Петрович, обратился командующий к какому-то полковнику, распорядись проверить слова старшины. Эта информация может оказаться очень существенной. Так говоришь показать тебе цель? Снова обратился ко мне генерал. А пойдём ка на улицу. Всей гурьбой мы вышли во двор. Это был другой двор. Над ним была натянута маскировочная сеть и из этого двора просматривалась Волга, над которой барражировали немецкие пикировщики, но отсюда до самолётов было далеко. Через Волгу буксиры толкали баржи, на них же безнаказанно пикировали немецкие самолёты. Столбы взрывов бомб вставали вкруг барж были и попадания. Смотреть на это было страшно.

—Товарищ генерал пошлите со мной офицера, пусть доведёт меня до берега вон в том направлении, постоит рядом посмотрит на настоящую охоту, потом вам доложит, отсюда стрелять смысла не вижу.

— Добро, Забелин проводи старшину до берега, проследишь за стрельбой, потом приведёшь его обратно и доложишь результаты.

— Разрешите выполнять?

— Действуй.

— Мы с майором вернулись на пост я надел на себя разгрузку, на ремень нацепил кинжал, в кобуру сунул трофейный пистолет, Воеводин Взял сидор карабин и сумку с боеприпасами к ПТР.

— Готов товарищ майор.

— Ну пошли снайпер. Мы сели в ту же полуторку и через полчаса стояли на берегу Волги. Недалеко по реке плыли обломки деревянной баржи, за которые из последних сил держались оглушенные и окровавленные солдаты. Кто-то грёб одной рукой к берегу кто-то бессильно лежал на обломках. А в небе закручивали спираль смерти в поисках добычи стервятники, мои давние враги Ю-87. В четыре движения, я скинул разгрузку и собрал „Мою Прелесть“.

— Обойму прохрипел КАА.

— Стёпа вставил обойму и приготовил следующую. Метра в ста от нас баржа воткнулась в берег носом, пехота горохом сыпанула за борт. Но ещё надо было спустить две пушки, катер придерживал баржу, прижимая эту дородную тётку в бок к берегу, а на них уже падала с диким воем пара стервятников.

— Врёшь сука не возьмёшь, я бросился к полуторке, упёр ствол о борт кузова, поймал взглядом самолёты, зрение обострилось неимоверно, я видел голову лётчика в кабине самолёта, выстрел, стёкла кабины окрашиваются в красный цвет, выстрел, и у второго самолёта оборвало звук работающего двигателя. Первый самолет, не выходя из пике, воткнулся в воду, метрах пятидесяти от баржи, второй воткнулся в берег метрах в трехстах метрах правее нас.

— О.Х.Р.Н.Е.Т.Ь. раздельно по буквам произнёс майор.

— Я, товарищ майор здесь на берегу останусь вы, как хотите, только просьба есть одна патронов мне на 14,5 мм, а то у меня последние восемнадцать штук. А самолётов сам видишь как ворон осенью в поле. И поесть, не ели с вчерашнего вечера, и уже не обращая внимания на майора, обратился к второму номеру, — Степан собирайся айда позицию выберем получше.

— А где тут получше? Стёпа закрутил головой. Я же пройдя метров двадцать подошел к сгоревшей перевёрнутой полуторке, пристроил опорные ножки ружья на порваном в клочья колесе, покрутил стволом вправо влево вверх вниз и сказал:

— Здесь Степан, вот причал, сюда баржи идут, вот здесь и прикроем их как сможем. Имущество сложи, лопату доставай и вот здесь три на метр на полтора глубиной. И не отвлекайся, я прикрою. Баржу уже разгрузили, и катер поволок её на тот берег. На пустую баржу, немцы не отвлекались, ища себе более аппетитные на их взгляд цели. Майор уехал я так думаю на доклад, с приказами Командующего не шутят. И я очень надеялся что он не забудет про патроны и еду, воды была целая Волга. Мимо нас протащили низкие длинноствольные пушки, прошагали мокрые до пояса солдаты, мы вроде остались на берегу одни. Но по берегу к нам поднялся лейтенант. Я как младший по званию представился:

— Старшина Кожемяка, прикрываю переправу товарищ лейтенант.

— Видел я, как ты ссадил этих гандонов старшина. Знай жив останусь детям передам, а те может, передадут внукам, что батьку ихнего, сёдня спас ты, старшина Кожемяка. Я командир противотанковой батареи Есаулов Семён Васильев сын в этом тебе клянусь. Даст бог ещё встренемся. Жду вот вторую ходку баржи, ещё две пушки должны переправить. Если что старшина, помоги чем можешь. По моему глазомеру между берегами было километра полтора, прикинув хрен к носу понял, что метрах в трёхстах от берега я уже могу давить бандерлогов. С ориентировался по солнцу. Оно сука в зените. В небе ни облачка. Единственное что может мешать немцам это блики на воде, и как тут мне ориентироваться? Только по ходу пьесы. Эх очёчки бы мне. Катер поволок баржу к нашему берегу. Осталось ему как в песне Высоцкого „пройти две трети пути“ и я приму его под свой хилый зонтик. Но кто-то там видать был сильно невезучий, едва отойдя от берега, пройдя всего сотни две метров, на баржу упала бомба с караулившего её самолёта. И нихера я не смог сделать. Лейтенант выматерился, махнул рукой и сказал на прощанье,